Форум » Книги, кино- и видеоматериалы » Воспоминания участников боёв (Часть 2-я) » Ответить
Воспоминания участников боёв (Часть 2-я)
Егор: Не хотелось бы начинать этот раздел с воспоминаний немецкого солдата. Поэтому для начала выложу текст, хотя и относящийся к событиям, происходившим несколько в стороне от основного предмета рассмотрения, у основания Львовского выступа, но производящий неизгладимое впечатление на меня ещё с детства. Итак: [more]Место действия: Ровно Временной отрезок: 22—28 июня 1941 г. Свидетели: П. Абрамов и А. Голиков Источник: Говорят погибшие герои. Предсмертные письма советских борцов против немецко-фашистских захватчиков 91941-1945 г.г.) Сост.В.А.Кондратьев З.Н.Политов М Политиздат 1979г. 272 с илл. твердый переплет, увеличенный формат. ЗАПИСИ П. АБРАМОВА И ПИСЬМО А. ГОЛИКОВА — ДВУХ ТАНКИСТОВ ГЕРОЕВ 22—28 июня 1941 г. Записи П. Абрамова [quote]Воскресенье — 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736. Понедельник — 23 июня. Лопнул маслопровод. Назначен старшим по колонне. Вторник — 24 июня. Марш в пыли... [/quote] Письмо А. Голикова жене 28 июня 1941 г. [quote]Милая Тонечка! Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц. Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем— Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь... Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче —ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново... 22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война... Когда наш, танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись... Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я «отдыхаю», с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. «Хорошо любимым быть...» Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие. У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она — могила-то? [/quote] Комментарий из книги: [quote]Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вст — быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам. Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Голиков. Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге — и бронированная машина на улицах Ровно. Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника. Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока. Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди... Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла. Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды... Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову — 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй — в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе «Борец», а по окончании автодорожного института — в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона. Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом: — Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб. Их похоронили местные жители. Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев. Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени. Именем П. А. Абрамова названа одна из школ столицы и пионерский отряд. Его имя носит также комсомольская бригада в автобусном парке, где до войны работал Павел Абрамов. Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в «Красной звезде» подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях-танкистах. [/quote][/more]
zampolit: Неоднозначная оценка однако командира 10 тд Сергей Яковлевича Огурцова. Насколько она обьективна? Пробежался по инету, но ни положительных ни отрицательных характеристик Огурцова не увидел.
туляк: я ранее интересовался этим. http://parabellum1941.narod.ru/simple23.html 8.08.41г. – Огурцов Сергей Яковлевич, 1898, генерал-майор, командир 10 ТД, командир 49-го СК (с 23.07.41), пленен в сторожке лесника пьяным.
Karan: туляк пишет: пленен в сторожке лесника пьяным. Не спора ради, а по привычке не делить на черное-белое - там ведь и продолжение есть: "Погиб 28.10.1942 в партизанском отряде в Польше." Как то он там оказался? Нужно было бежать, как минимум. По крайней мере, предателем он не стал.
Алтын: Karan пишет: Как то он там оказался? Нужно было бежать, как минимум. По крайней мере, предателем он не стал. А действительно как он бежал, при каких обстоятельствах? Много советских генералов бежало из плена? Полковников знаю двоих - Ласкин, но он скрыл что несколько дней был в плену , за что его арестовали в 43-м уже с поста начшатаба фронта, и Зверев - он первый раз бежал, а потом в 43-м снова попал в плен и стал власовцем. Во судьба!
Сергей Лотарев: Алтын пишет: Полковников знаю двоих - Ласкин, но он скрыл что несколько дней был в плену , за что его арестовали в 43-м уже с поста начшатаба фронта, и Зверев - он первый раз бежал, а потом в 43-м снова попал в плен и стал власовцем. Во судьба! Да полковников наверное немало бежало. Вот еще полковник, который трижды бежал из плена. Кстати, тоже в Львовском выступе начинал войну. http://sedoy-alex.livejournal.com/86272.html?thread=917760#t917760
Karan: Алтын пишет: Зверев - он первый раз бежал, а потом в 43-м снова попал в плен и стал власовцем. Во судьба! А чему ты удивлен? Ведь Власов стал тем ,кем он стал, тоже, после второго окружения. Из первого то он вышел. А во второй раз алгоритм не спас. Это я "грубо", но похожесть налицо.
zampolit: Ну Вы немного все отклонились все от темы. Вопрос в том-что собоей представлял в действительности Огурцов. Может ошибаюсь, но вроде Исаев в своих "Боях от Дубно до Ростова" его хвалил. Понятно, что он не современник Огурцова, но вместе с тем интересна оценка, пускай и с высоты сегодняшнего дня. Для уважаемого Туляка: На майские буду на Родине-под Уманью- Берестовец и Цибермановке, где 190-я сд Зверева дралась. Топичного там нет, но местность можно поснимать. Надо?
туляк: zampolit пишет: Для уважаемого Туляка: На майские буду на Родине-под Уманью- Берестовец и Цибермановке, где 190-я сд Зверева дралась. Топичного там нет, но местность можно поснимать. Надо? С благодарностью. Если можно, обелиски или памятники с фамилиями, погибших летом 1941 года.
Karan: Возможно, было: http://www.peoples.ru/state/citizen/simon_gorelik/ Любопытное интервью о начале войны для 10-й тд.
zampolit: Karan пишет: Возможно, было: http://www.peoples.ru/state/citizen/simon_gorelik/ Любопытное интервью о начале войны для 10-й тд. Вспоминают тут и про Огурцова. Но без комментариев. И еще очень любопытая деталь-о начальнике штаба 53 тп майоре Коденец, оказывается, исходя из этого интревью, у него была дочь-танкист: Даже на примере потерь комсостава, вы легко поймете, какую цену мы заплатили за продвижение на запад в эти зимние дни. 13/2/1943 бомбой убило начальника штаба корпуса полковника Мальцева и зампотеха Кабакова. В этот же день погиб командир бригады Алексей Павлович Кодинец. Кстати, дочь Кодинца была танкистом в одном из экипажей. На следующий день в Ворошиловграде погиб комбриг подполковник Моисей Исаакович Городецкий. Позже, пал смертью храбрых, заменивший убитого Городецкого, командир 99 –ой ТБр Малов.
Karan: zampolit пишет: оказывается, исходя из этого интревью, у него была дочь-танкист: Да, это так. Ветеран все вспомнил верно. Я решил пробить, на всякий случай, по ОБД -все-таки фамилия редкая, да и информация по самому комбригу у нас достаточно, вдруг..... Вот первое упоминание: Смутили возраст и несоответствие отчества интервью. Но - нам известно, что Коденца звали Александром, тут ветеран оговорился. Стал искать дальше, книга Памяти, увы. все-таки, малоинформативна.... И вот ,что нашлось: Архивная аттрибутация: Сомнений нет - это именно дочь бывшего начштаба 53 тп 81 моторизованной дивизии Коденца А.П. Добровольно пошедшая на фронт и стрелком радистом танка Т-34 погибшая в Берлине 1 мая 1945 года..... 64 года тому назад.... Последние сомнения развеял документ о гибели самого комбрига(обратите внимание на ФИО родственников в обоих документах)
Сергей Лотарев: Karan пишет: Любопытное интервью о начале войны для 10-й тд. Очень интересно! Когда оно взято? В "Победителях" имени ветерана нет, скорее всего он уже давно умер.
zampolit: Karan пишет: Да, это так. Ветеран все вспомнил верно. Однако! Династия почти. Женщин танкистов и так мало было. Странно, что её с Берлина везли аж в Ахтырку. А село Хухра и ныне существует. Добавлю этот момент к биографии Коденца
туляк: - 36 – Сколько это может продолжаться? И для чего это делается? Но после подлой выходки генерала Арбузова такое объяснение, может выглядеть как обида нач. штаба на своего командира, которому он несколько дней назад сам ставил задачи и проверял лично выполнение. Недоумения в сторону. Время позднее. Расположение наших войск простреливается насквозь. Обстановка очень сложная. Но главное, что до этого, даже когда под Бердичевом наши танки давили наш КП, а генерал никак не вылазил из теплой .женской постели голу, я мог принимать решения, .действовать хоть и не умно. Вскакивать на ходу на бегущий танк, пытаться остановить, пока не догадался поставить свой танк перед мостом, А тут я даже не знаю ни задачи, ни решения не только армейского или корпусного командования, но и своего командира. Делать нечего. Надо перемещаться. Прибыли в Подвысокое в 1.00 6.08.41 г. На площади при лунном свете в тени домов стоит ряд БТ-7 в затылок один другому 4 или 5 танков. Я вышел из своего Т-34. подошел к танкам. Из танка выглянул по пояс командующий 6-й Армией генерал-лейтенант Музыченко и с раздражением сказал: - Начинайте, чего ждете? Справа стояла колонна грузовых автомашин, выстроенная в направлении на Копенковата. Тишина вокруг. Танк командующего и другие – лицом в том же направлении. Полагая, что упирается в исходные позиции и надо передать приказ начинать Козырнул командующему /"Слушаюсь!"/ и пошел вместе с пом.нач.опер.отдела ст.лейтенантом Перевертуном вдоль колонны к голове. Не мог же я доложить командующему, что я не знаю обстановки. Кто и что должен начинать, Машины в колонне стояли тесно – почти в притык одна к другой. Ярко светила луна. Тишина мертвая. Выйдя на окраину Подвысокого, услышали со стороны Копенковата передачу на русском языке с акцентом: "вы окружены, сдавайтесь. У нас хорошо кормят и т.д.". Голос казался близким. - 37 – Я понял, что войска далеко впереди на р. Ятрань, хозяина колонны нет, что дорога на Копенковата одна. Колонна не заблудится. Подошел к головной машине и приказал двигаться вперед. Колонна двинулась. Мы вернулись к своим машинам в Подвысокое. Как потом выяснилось, вечером 5 августа в Подвысоком командующие 6 я 12-й Армий собрали всех командиров и нач. штабов соединений, где поставили задачу на прорыв кольца окружения. Был дан приказ с указанием направлений удара каждой дивизии На этом совещании бы Фотченков без меня. Хотя начальники штабов и комиссары дивизий все присутствовали. После совещания командир группы поехал по частям ставать задачи, а в штаб послал нарочного с приказом переместиться в Подвысокое. Опять демонстрация или подчеркивание самостоятельного командования группой? Боязнь потерять инициативу, если нач. штаба возьмется организовывать, как и положено, прорыв на своем участке и взаимодействие между частями и соединениями? А может быть, он сознательно, заранее рассчитывал на мой танк Т-34, надеясь, а может быть даже обещая Музыченко, что при самостоятельном выходе из окружения будет два танка Т-34 и можно оторваться от войск, тем более, что общее командование войсками обоих армий было возложено на генерала Понедедина и штаб. 6-я Армия не у дел. Конечно, для Фотченкова было ясно, что получив приказ на прорыв, я бы не стал ожидать, как и прежде, дальнейших разъяснений, а со своей опер. группой и танком выехал бы в полки 10 МСП или 8 МСП и организовал прорыв. Отнять у меня мой штабной танк никто не мог. Трудно гадать, чем руководствовался Фотченков, изолируя штаб. Ясно одно, что такое легкомыслие, показное проявление "воли" и "решительности" не делает чести командиру соединения и в известной мере объясняет, - почему "гвардейская" в мирное время 8 ТД, не показала себя в боевых действиях. Но продолжим ход событий. В 1.30 /примерно/ появился Фотченков на своем Т-34.. Подбежал к танку. командующего, от него ко мне. - Скорее в танк и двигаться на юг, на Покатилово, далее на Первомайск, Я все распоряжения отдал. Колонна грузовых машин после нашей команды двигается - 38 – на Копенковата. То есть на юго-запад, а мы на юг, во главе колонны опергруппы штаба 6-А армии в целом. Мой танк впереди, за мной Фотченков, далее 4 или 5 танков штаба 6-й армий с командующим. Достигли реки Ятрань, между Когутовкой и Покатилово. Легко перешли речку с каменистым дном глубиной до 0,5 м. На другом берегу уже была немецкая пехота. При появлении моего танка, поднимающегося от речки на косогор и следующих за мной других танков, немцы побежали назад и в.стороны. Сидевшие на моем танки люди: майор Семенов пом. нач. опер отдела и другие открыли огонь из автоматов, Когда поднялись на возвышенность уже рассветало. Была видна прижавшаяся к земле .редкой цепочкой немецкая пехота. При нашем приближении под выстрелами танка и сидящих на танке немцы разбежались. Мы двигались растянувшейся колонной. На всем пути от Подвысокого до самой р. Ятрань я не видел наших войск. При форсировании Ятрани я заметил в предрассветной мгле справа и слева от моего танка небольшие группы устремившихся вперед за бегущими немцами. Дальше все мое было направлено вперед. Какие части и подразделения пытались, продвигаться за нами, я из знал. Останавливаться для установления связи я не стал. Двигался с открытым люком и видел, что танк Фотченкова и другие послушно следуют за нами, стараясь не отставать. Значит, двигаемся правильно. Курс на Первомайск по карте намечаю на ходу в танке. По курсу немного левее лежит село Емиловка. Желательно обойти. Дороги в обход нет. По полю колонным путем, если верить карте, в обход Емиловки надо преодолеть мокрый овраг. Можно завязнуть. Решаю двигаться через Емиловку. Советоваться не с кем, да и время нет. Уже начался восход солнца, когда мы вышли на дорогу ведущую через Емиловку. На дороге две женщины идут из села. Замедляю ход спрашиваю: - Есть ли в Емиловке немцы? Женщины отвечают, что нет. К селу хорошо укатанная дорога шла под уклон. Мой танк и следующие за ним развили большую скорость. При въезде на большой скорости в село из-за небольшого поворота увидел, что широкая улица села вся заполнена немцами. Солдаты сотнями толпились у кухонь. Видно шла раздача завтрака. Механик-водитель от своего люка повернул взгляд на меня, слегка снижая, как бы спрашивая "что делать?" - 39 – Я как-то мгновенно представил себе: если остановится да еще разворачиваться обратно, идущие сзади танки собьются в кучу. Погибнем. Дал команду:"Полный вперед, быстрей". Осколочными огонь! Это была страшная картина. Из танка пулеметный и орудийный осколочными, а сидящие на танке с автоматами обрушились на густую толпу немецких солдат, вооруженных котелками и ложками. Выскочив неожиданно для немцев из-за поворота, мой танк и конечно следующие за мной, давили гусеницами падающих под огнем и сбитых гусеницами солдат. Я не закрывал люк. Из под гусениц выбрасывались клочки человеческих разорванных тел. Заряжающий моего танка поднял с колена какой-то кровавый кусок. Показал мне и выбросал за борт. Сидящие на моем танке люди не пострадали, на других тоже. Дальше мы избегали населенных пунктов. Обходили. Емиловки наши встречи с немцами уже не проходили безнаказанно. Сплошной линии организованных оборонительных позиций с противотанковыми препятствиями мы не встречали. Но группы пехоты на нашем пути уже организованно встречали нашу колонну огнем ПТО, крупнокалиберных пулеметов и мы начали нести потери. Я сейчас уже не помню- названия населенных пунктов, которые мы обходили стороной по пшеничным, кукурузным и подсолнечным полям и по проселочным дорогам, но вскоре в километрах 8-10 южнее Емиловки пришлось остановиться, чтобы снять с моего танка женщину подобранную по дороге. Немецким снарядом, попавшим в борт танка ей оторвало ногу. Подошедшие офицеры из сзади идущих танков штаба 6-й армии, сообщили, что танк командующего подбит где-то далеко позади. Судьба генерал-лейтенанта Музыченко мне неизвестна. Фотченков попросил меня взять в мой танк первого секретаря Львовского обкома партии тов. Грушевского. Насколько я знаю, он вел политработу. А в дальнейшем, при преодолении очередной линии немецких заслонов на нашем пути, осколком снаряда в голову был убит наповал майор Семенов – пом.нач.опер.отдела моего штаба. Самый инициативный, смелый и решительный из опергруппы. Выйдя из под обстрела, я остановил танк и мы похоронили нашего товарища на небольшой глубине прямо в поле у дороги. Далее мы напоролись на артпозиции полевой артиллерии немцев и мой головной танк подбили. - 40 – Я перебрался в танк Фотченкова, где был кроме экипажа и Член Военного Совета 6-й Армии дивизионный комиссар Попов. Фотченков высадил одного члена своего экипажа – заряжающего, и мы двинулись дальше. Если до этого из открытого люка танка торчала одна голова, то теперь две, т.к. ориентироваться и выбирать маршрут надо было мне. В смотровую щель далеко не увидишь, а Фотченков, как и вся колонна штаба армии следовавшая за моим танком, к выбранному мной маршруту претензий не имели. Из этого я понял, что заранее выработанного маршрута у штаба армии не было. И конечно не могло быть, т.к. война еще не приняла позиционного характера. Обстановка менялась каждый час. Вскоре на нашем возникли вновь полевые орудия немцев. Это уже пятая полоса немецкого заслона. Мы опустились в башню. Надо было стрелять, деваться некуда. Фотченков предложил: давай вспомним Академию, где мы выполняли боевые стрельбы. Ты будешь заряжающий, а я стреляющий. Давай осколочный. Я зарядил. Последовал выстрел, потом второй. Немецкое орудие сбито. Пошли дальше. Но за время нашей стрельбы я оторвался от наблюдения. В смотровую щель почти ничего не видно. Отрываясь за подачей снаряда и заряжением, я теряю из вида ориентиры на местности, когда открываю люк, тогда заряжать некому. Да и на подавление орудия надо идти с закрытым люком. Я сказал: так не пойдет. Я сяду к механику-водителю рядом и буду указывать ему направление. А заряжать будет радист. Так и сделали. Я за спиной механика-водителя. Правее член Военного Совета Попов. Проскочили мимо разбитого орудия. Но на этот раз полевые орудия немцев были расположены более грамотно, не в одну линию, но и в глубину. В 100 метрах перед нами возникло новое орудие и в этот момент двигатель заглох. Немецкий снаряд попал в двигатель, но через лобовую броню, а с борта. Когда я вылез из танка, то увидел справа и слева орудия немцев, удаленных на 100-150 метров. Мы были среди кукурузного поля. Из танка вышел член Военного Совета и пригибаясь побежал назад. Вероятно, надеясь. Что сзади будут следующие танки. Надеясь добраться до идущих сзади танков, а возможно и до своего подбитого ранее, я двинулся тоже. Услышал голос, - "Там немцы" – я оглянулся и увидел Фотченкова, сидящего верхом на башне и указывающего рукой куда надо бежать, где не видно немецких солдат. - 41 – Невольно вспыхнула досада. Почему танк не стреляет? Если кончились снаряды и патроны, то зачем сидеть на башне безоружного танка под немецким огнем. И я двинулся дальше в.глубину кукурузного доля. Фотченков теперь уже в последний раз показал, что он не был трусливым Но для командира соединения, как видимо, этого мало. Итак, колонна танков - из двух Т-34 и четырёх или пяти БТ-7, которую мне невольно пришлось возглавить на своем Т-34, пробила четыре линии жидких немецких заслонов, Продвинулась на 40 км в глубину расположения немцев. До Первомайска не добрались, да и не могли пробиться тонким стальным шилом, в отрыве от своих войск. Боеспособными были только два танка Т-34, мой и Фотченкова. Остальные служили лишь бронированной коробкой, т.е. бронетранспортерами для личного состава штаба 6-й Армии. По пути наши танки подбиты. Мой штабной танк Т-34 еще до начала отхода от Бердичева имел на своей броне 200 пробоин и царапин. А он вступал в бой только в крайних случаях. Можно представить, с каким сердцем мне пришлось пересаживаться в "чужой" танк, чтобы продолжить обреченный рейд в безнадежный, как оказалось, прорыв. Что подумали обо мне танкисты моего экипажа? Какая судьба постигла их - героев, преданных конечно забвению, совершивших яркие подвиги без наград и признания в этой трагической, не по их вине, войне.. Если во всем нормам боевой жизнедеятельности танковой части, по нашим уставам полагалось, через 5-6 дней боев танковую часть выводить на пополнение, ремонт и отдых, а война эти нормы подтвердила. Например, при танковых сражениях на Курской дуге через 2-3 дня боевых действий /маневр в бою/ целые танковые корпуса оставались без танков, имея по 5—6 боевых машин на корпус. Мой же Т-34 не выходил из боевых действий дневных и ночных 15 суток. При этом в танковых боях, подобных Курской битве под Прохоровкой, -.дважды. Один раз в районе Броды, другой раз под Бердичевом, где мой экипаж в одном бою уничтожил 7 танков немцев. Много позже стала известна судьба командующего и штаба 6-й армии, пытавшихся с помощью танков и на танках прорваться из окружения 6-8 августа в отрыве от своих войск, которыми к тому времени командовал генерал-лейтенант Понеделин. - 42 – Командующий генерал-лейтенант Музыченко был 6 августа пленен после того, как его танк был подбит. Нач. штаба комбригу Иванову удалось выбраться из окружения. Член Военного Совета дивизионный комиссар Попов вышел из окружения. Нач. оперативного отдела полковник Веялко вышел из окружения. /?/ Нач. АБТ войск 6-й армии полковник Дедов был пленен. Секретарь Львовского Обкома партии /Грищук/, в 6-й армии входил в Военный Совет – выбрался из окружения. Он был в гражданской одежде. Видимо наши 7 танков, в которых находилась опергруппа 6-й Армии близко была к цели, т.к. кроме командующего основные командиры штаба и военного Совета выбрались из окружения. Полковник Фотченков не выбрался из окружения и в плену его не было среди штабофицеров и генералов. Участники боев по прорыву кольца окружения. Попавшие в плен, подробно рассказывали нам о действиях и судьбе командиров дивизий и корпусов, в том числе командования 16 МК в подчинении, которого мы находились в боях под Бердичевом и 44 ТД входившей в группу "Казатин" и соседей. Командир 16 МК комдив Соколов лично руководил прорывающимися. Был тяжело ранен. Попал в руки немцев и скончался в немецком полевом госпитале. Нач. штаба 16 МК генерал Ноздрунов, бывший НШ 15 МК, вышел из окружения. Погиб под Берлином. Полковник Крымов командир 44 ТД был ранен в живот и скончался на поле боя. /?/ Командир 2 МК генерал-майор Новосельский вышел из окружения, но как потом сам рассказывал, он был не рад, что жив остался. Командир 37Ск комбриг Зыбин возглавил атаку лично. Пошел в атаку во весь рост и погиб. /?/ Наш бывший командир генерал Арбузов назначенный за 10 дней до прорыва командиром 49СК, по видимому еще не успел освоится, ознакомится с войсками и себя показать, так как нижние чины и офицеры из 49 СК даже не знали о замене командира корпуса. Тем более, что он на поле боя, как утверждают участники прорыва, не показывался. Из штаб-квартиры не выходил. Январь-Май 1981г. ПОРОДЕНКО В.С.
zampolit: Очень интересный материал, хоть и не однозначный. Я искал в материале данные по 4 мк, они имеются, хоть и не много. В любом случае это нужно переосмыслить. Что касается оценки 8-й танковой дивизии, то.... ну как то еще раньше у нас (по крайне мере у меня, Карана, Колокола) сложилось мнение на основе боев во Львовском выступе, что 32-я тд, только сформированная, вместе с 81-й мд вынесла на себе тяжесть основных боев в выступе. Это и Радзехов (хоть он и в стороне), и Немиров, Язув Старый, Яворов, Каменоброды и Кальтвассер с Зимней водой. 8-я же, по большому счету только Немиров и Магеров (так пока и неясно, в Магерове был один танковый полк или два). Как воевали дивизии после выступа, оценку немогу дать, так как в этот период не вникали.
Karan: Karan пишет: дочь бывшего начштаба 53 тп 81 моторизованной дивизии Коденца А.П. Добровольно пошедшая на фронт и стрелком радистом танка Т-34 погибшая в Берлине 1 мая 1945 года..... 64 года тому назад.... Пожалуй, вот теперь -все. Кроме сухих цифр и дат официальных документов, благодаря проекту А. Драбкина «Я помню» www.iremember.ru , удалось найти живое свидетельство непосредственного участника тех событий. В воспоминаниях ветерана 23-й гвардейской танковой бригады К.Н. Шипова (Полный текст интервью: http://www.iremember.ru/content/view/738/76/1/0/lang,ru/ ) говорится следующее: «….Разместились на восточном берегу Одера. Некоторое время стояли, ремонтировались, занимались боевой подготовкой. Новых танков нам не дают. В один из дней вижу, идет командир бригады с девочкой-солдаткой. Мы, командиры, стоим на просеке, разговариваем. Подходит, и обращаясь к ней, говорит: "Кого ты выбираешь?" Она посмотрела - "Вот этого маленького". Командир бригады: "Так вот Шипов, это вам радист. Между прочим, я тебя представил к ордену Красного Знамени"… …Этой девочке говорю: "Давай в штабную машину, будешь радистом". - "Что?! Только в экипаж!" - "Ты что с ума сошла?" Видать, она была из тех девчонок, что рвались на фронт. Она считала, что ее место в бою, в танке. Ее папа военачальником, в другом месте, видимо попросил командира бригады пристроить: Ладно, в экипаж, так в экипаж. Честно скажу, что она пришлась ко двору. Закрепилась в экипаже командира взвода лейтенанта Нуянзина. Бойкая такая. Она была старше, чем командир танка - скажет, все сделают. А поскольку она сама трудилась, не отсиживалась, то имела уважение. И в экипаже изменилась обстановка - никакого мата, все с чистыми подворотничками….» Описаны и события последнего дня… «К 28-ому мы вышли к тюрьме Маобит… …На мост нас не пускают, поскольку в нем справа большая дыра, и он пошатывался. Пропускаем артиллерию, повозки, кухни, пехоту. А мы пока ждем и стоим теперь уже первым эшелоном. Батальон почти в полном составе - потери в городе были небольшие. Ждем. Я слез с машины, смотрю, из нее вылезает радистка на ней фильдеперсовые чулки, туфли на высоком каблуке, шерстяная юбочка, набивная голубая кофточка, платочек и сверху танкошлем. Говорю: "Ты что, как кукла разоделась?! - "Товарищ старший лейтенант, мы же в парк едем, а ведь там танцы и публика нарядная - конец войны. Так пусть я первой там буду!" Эхх: Знала бы она, что через полчаса окажется обгоревшим трупиком размером вот с этот стол, за которым мы сидим...» «…Через некоторое время прибегает посыльный, передает приказ командующего армии, нам перейти на другую сторону канала и один танк выслать для разведки возможного подхода к Рехстагу. Если все удачно пройдет, то это же поездка за Героями! Комбат говорит: "Кого же мы пошлем? Ну что танк Нуянзина? Они только что успешно провели разведку. Он, пожалуй, из всех наших выделяется". Куда ехать? Нужно проехать мимо дома Гестапо и въехать в первые ворота, ведущие парк и по аллее ехать в сторону рейхстага. Посыльный от командующего армией садится на танк, как сопровождение. Они впереди, за ними танки батальона. Мы видим, как они проскакивают первые ворота, видимо не заметив их, движутся дальше ко вторым мимо здания театра Король-Опера, находящегося в руках у немцев. Вдруг со стороны этого театра выстрел, и танк загорелся сразу. На наших глазах в 50-ти метрах горит танк, где девочка, где ребята, которые поехали за героями, и мы ничего не можем сделать: Они все выскочили, но видимо был пробит бак, они облиты все дистопливом, в пламени... Вернулся только командир взвода Нуянзин, он был в боевом отделении, в шинели в накидку, хотя было довольно тепло. Может быть, он был просто предусмотрительный мужик: Когда танк загорелся, он выскочил, сбросил с себя горящую шинель. Волосы у него горят. Он прямо головой в кювет, заполненный водой, и ползет к нам: Мы, конечно, простреляли по театру, но остался очень неприятный осадок. Конечно, мы их потом всех наградили посмертно...»
Kolokol: Karan пишет: На наших глазах в 50-ти метрах горит танк, где девочка, где ребята, которые поехали за героями Простите мне мою сентиментальность. Ну вот кто бы мог подумать, что поднятая по совершенно другому поводу тема приведет нас к таким вещам. Воистину - "От Курска и Орла война нас довела до самых вражеских ворот, такие, брат, дела..." Кто там из нас шутил, что пойдем со всей этой историей до Сталинграда? До Берлина уже... Ну да, фамилии - Фотченков, Пассарар, Коденец, все остальные... Но чтоб вот так - про каждого всплывает что-то, что делает его из сухих отчетов живым человеком. Напоминает работу хирурга, который бьющееся сердце не раз в руках держал. Ну и одна вещь просто вогнала в шок. Папа - танковый командир, насмотревшийся за 3 года на всякое, во время войны, на смертельно опасном участке устроил дочке протекцию повоевать в составе танкового экипажа... Скорее всего, он ее ни в жисть бы не допустил туда - погиб-то он, понятно, в 43-м, но девчонка, видать, пробивная была, добилась своего... найти б хоть какие доп.данные... такие вот ценности
Karan: Kolokol пишет: найти б хоть какие доп.данные... Найдем.
Kolokol: Всем привет. Добрые люди подсказали - не "Король Опера", а "Кролль Опера" - было такое сооружение на территории Тиргартена, союзники в 43-м разбомбили, руины убрали в 51-м. До Рейхстага - рукой подать. А в развалинах с фаустом... Самое место. ссылка на Вики
Михаил: Kolokol пишет: Найдем. У отца в книге воспоминаний есть описание боев танковых частей за Рейхстаг. В сокращенном виде в газете Военмеха на http://gazeta.voenmeh.ru/n3-2008/n3-2008.html
полная версия страницы